Подумав, я решила, что не буду трогать кучку начатых фичков (а их, если покопаться, прилично) и выужу из закромов начало оригинального произведения, на которое у меня были большие планы, продуманный в общих чертах мир и сюжет, персонажи и прочая радость.
В чём суть: действие просиходит в пост-апокалиптическом мире, который в своё время погиб из-за вышедщего из-под контроля разведения плотоядных растений. Они заполонили мир, однако выжившие люди спустя десятки лет сумели адаптироваться и найти способ некоего сосуществования с ними, возведя семь закрытых куполами городов, область вокруг которых пропитана пестидицами и тем самым не позволяет растениям разростись ближе и уничтожить их. Под куполами жизнь вполне таки себе на уровне, с техникой и сетью, а вот за ними (а за ними тоже живут) - привет, выживание в дикой природе.
Ну, основная идея в этом, а далее представляю вашему вниманию то, что у меня, собственно, по ней написано. Ура?..
Ворнинг: "невычитанный" значит вообще, совсем, абсолютно никак не вычитанный. Я это не перечитывала ни разу, а написано оно было где-то год назад. Упс.
~4к невычитанного текста, yay!Толстый, крепкий, покрытый шипами жгут хлестнул Лена по ноге, и тот, чертыхнувшись, схватился за практически моментально набухшую лодыжку в бесполезном рефтективном жесте. Жгут, словно змея, отполз назад, а затем приподнялся над землёй, нацеливаясь на следующий удар, однако в этот раз Лен был готов.
Одного точного разреза хватило для того, чтобы верхняя часть оторстка отлетела на дорогу, и из разрубленного пополам растения потекла вязкая пахучая жидкость. С высоким то ли шипением, то ли воем, то ли ещё чёрт пойми чем жгут опал на землю, последний раз конвульсивно дёрнулся и ссохся, словно втягиваясь сам в себя. Для верности, что растение издохло окончательно, Лен подтянулся на мёртвом отростке к его основанию и взмахнул топором ещё раз, обрубая растение у корня. Сок брызнул чуть ли не фонтаном, но Лен, готовый и этому, успел сдать назад, вернувшись на дорогу.
С безопасного расстояния он некоторое время понаблюдал за тем, как все клочки земли, на которые успел попасть сок, стремительно умирают от соприкосновения с ним – трава сначала пузырится, а затем рассыпается в пыль, а землю разъедает с тихим характерным шипением. Здесь уже ничего и никогда не вырастет, и, приведись какому-нибудь мелкому животному сюда забрести – сожранные кислотой лапы ему обеспечены. Слезшая до мяса кожа, кровь и вечное, не прекращающееся жжение. Легче умереть.
– Грёбаные Жгуты, – пробормотал Лен себе под нос, усаживаясь прямо на дороге и доставая из наплечной сумки шприц. – Слабые, а такие мерзкие.
Он задрал штанину до колена, обнажая повреждённую ногу, и поморщился от её крайне непривлекательного вида. Кожа вокруг ярко-красного следа удара распухла, зарозовела и начала медленно, ритмично пульсировать. Если бы не толстая ткань, Жгут рассёк бы ногу до крови, и тогда обойтись без больницы не удалось бы – из крови пришлось бы выкачивать яд. Если бы Лена внезапно не посетило желание отдать ногу гангрене, героически отрубить её собственным топором посреди какого-нибудь Заросшего Поля, а затем потребовать от Совета установку протеза из казны. О, какие бы у них были лица в этот момент…
Однако, даже несмотря на потенциальную возможность довести до белого каления Совет в целом и Ариану в частности, желание сохранить драгоценную правую конечность и татуировку на бедре всё же пересиливало, поэтому Лен, встряхнув шприц пару раз, загнал толстую иглу под кожу и, морщась, ввёл антидот. Лекарство начало распространяться по венам практически мгновенно, и Лен собственными глазами наблюдал за тем, как покраснение начало медленно сходить на нет, и буквально через несколько секунд нога была как новенькая – ни следа от травмы. Довольно ухмыльнувшись, он похлопал себя по лодышке, назвав её хорошей девочкой, и поднялся с земли. Когда он опустил штанину и потянулся, будто бы каждая косточка в теле удовлетворённо захрустела.
Лен привычным жестом убрал верный топор в чехол и заткнул его за пояс. Перекинув сумку через плечо, он последний раз взглянул на стену растений по левую руку и на разрубленный Жгут, поправил защитные очки и продолжил свой путь, на этот раз держась ближе к середине дороги. Вряд ли здесь будут проезжать машины, а если и будут – вряд ли его собьют. Никто не захочет отчитываться за смерть (или увечия) Разведчика.
Лен предпочитал отправляться на миссии налегке. А учитывая то, что на миссиях он проводил большую часть времени, так можно было бы сказать и про его жизнь, только вот автор подобного заявления явно бы не заработал поощрения в его глазах. Когда хозяин бара, чудом расположенного чуть ли не посередине Глуши, пошутил подобным образом, Лен приставил ему к горлу вилку. На её зубьях крепко сидел кусок сочного и ещё дымящегося мяса, однако ни стейк, ни внушительная борода не спасли бы горе-шутника, реши он продолжить тему. В умелых руках вилка может быть оружием не менее опасным, чем мясницкий нож, а руки у Лена были умелые, по крайне мере когда это касалось причинения физического ущерба. Столкновения с плитой или иголкой с ниткой были куда более серьёзным противостоянием, чем банда взбесившихся, закидавшихся Бродяг.
Благодаря трижды клятым Пожирателям у Лена практически не осталось еды – она пошла в их ненасытные глотки вместе с мотоциклом. Отсутствие транспорта и предчувствие предстоящей головомойки на Совете существенно замедлило путь Лена в город – несколько абсолютно ненужных остановок и нарочно выбранных более длинных путей оттянули его минимум на неделю, однако, как бы он ни старался растягивать пищу и насколько удачной ни была поимка упитанного кролика, на собственную голову оказавшегося на пути у голодного Разведчика с почти опустевшим кошельком, тянуть дольше было нельзя. Один из немногих моментов, когда Лен искренне пожалел о своей привычке не набирать лишнего. Будь он таким же любителем таскать за собой столько, сколько влезет в сумку и багажник, как, например, Барри, он бы смог остаться во Внешнем Мире ещё на пару недель.
Однако он не был Барри, и стены Полиса уже можно было разглядеть вдали сквозь окружающую его завесу тумана, если хорошенько прищуриться. Скорее всего он доберётся до ворот через пару часов: Заросли начали редеть, а ленивого шевеления растений уже почти не было заметно – признаки приближения к цивилизации на лицо.
Лен сделал большой глоток из фляги и, утерев губы, расправил плечи. Голос отчитывающей его Арианы звучал в ушах: “Четвёртый за год, мистер Дрейден, четвёртый!” Ах, какая прекрасная мелодия.
Полис становился всё ближе с каждым шагом, возвышался всё выше, и Лен ускорил шаг. Больше не было смысла оттягивать неизбежное.
***
Синий Город, как и всегда, встретил Лена с невероятным дружелюбием – после тысячи и одной совершаемой невероятно угрюмо выглядящим охранником проверки на входе в глаза ему ударил яркий свет. Точнее, ему показалось, что это свет – идеально начищенные хромовые стены так сильно отблёскивали на попадающих внутрь через прозрачный купол лучах солнца, что казались похожими на электрический свет.
Лену всегда казалось, что город стоило назвать Серым, а не Синим. В этом чёртовом месте всё было серым, белым, серебристым, холодным, отталкивающим. Ни единого растения, только стены, стены, дороги, снова стены и безучастные взягляды торопящихся по своим бесполезным делам городских жителей. Иногда Лен задумывался о том, что многие из них ни разу в жизни не выходили за стены, никогда не были Снаружи, видели Растения только на картинках, и от этих мыслей ему становилось не по себе.
Лен подумал о том, чтобы для начала зайти домой, однако, взвесив варианты, принял решение всё же сразу отправиться в Управление. Никакого больше оттягивания неизбежного – сразу в омут и с головой. Лучше перетерпеть вполне заслуженную головомойку сразу, а не проводить ещё целый день в её ожидании, представляя во всех подробностях, как будет кривиться рот Арианы, когда она начнёт кричать на своего “любимого” разведчика. Он делала это так часто, что Лен, к собственному неудовольствию, на удивление хорошо запомнил эти детали, и забыть их не получалось, как бы Лен ни старался, а старался он усиленно.
Лен был вырван из собственных мыслей крайне грубым образом – стеклянные двери в Управление выросли перед ним будто бы из-под земли. Столкновение было неизбежно. Выругавшись себе под нос, Лен потёр ладонью ушибленный лоб и дёрнул ручку двери на себя.
Покатывающийся со смеха Демеон попытался сделать серьёзное лицо, однако провалился с треском, начав лишь сильнее хохотать, когда Лен бросил на него полный ненависти взгляд, явно говорящий: “Я выпущу тебе кишки, если ты не остановишься сию секунду”. Очевидно, Демеона это не сильно пугало.
– Для работы на ресепшене адовой корпорации не нужны кишки? – угрюмо спросил Лен, подойдя ближе к стойке и оперевшись на неё обеими локтями. – Я ведь буду только рад избавить тебя от бремени обладания кишечником, Дем.
– Как замечательно! Теперь я знаю, к кому обратиться, если мне когда-нибудь надоест переваривать пищу! – Демеон широко улыбнулся во все свои тридцать два идеально белых зуба и утёр выступившие на глазах слёзы. Лен дёрнул верхней губой.
– Но мои услуги встанут тебе в копеечку, не забывай. Я не верю в скидки.
– Ах, Лен, ты так добр. Я уже успел забыть о широте твоего дружелюбия. Добро пожаловать, кстати. Рад, что все твои конечности остались при тебе.
Вспомнив инцидент со Жгутом, Лен усмехнулся. Да, и правда неплохо.
– Как приятно, что ты волнуешься за мои конечности, – он подпёр подбородок одной рукой, – не знаю, что бы я делал без твоей заботы.
– Стал бы инвалидом, предполагаю, – ухмыльнулся Демеон. – Ладно, хватит болтовни, а то прилетит нам обоим. Ариана уже знает, что ты вернулся, и боюсь, что если ей придётся ждать лишние пять минут, у неё случится самовозгорание или что-то вроде того. Не хочу вызывать уборщика, знаешь ли.
Лен размашисто расписался в протянутой ему книге посещений и потёр переносицу. О, как же ему не хотелось подниматься наверх.
– Спасибо за информацию, – буркнул он. – А то я хотел в столовую завернуть.
– О, поверь, не советую тебе никуда заворачивать. Даже в туалет.
– Насколько плохо? – удивлённо приподнял брови Лен.
– О да. Ей сказали, что ты вернулся пешком.
– Твою мать.
***
Зал Собраний, как и всегда, встретил Лена тошнотворной белизной стен, излишне контрастирующих с деревянной мебелью, окрашенной в иссиня-чёрный цвет. Дизайнеру, которому пришло в голову оформить так комнату, в которой обсуждались самые важные государственные дела и раздавались самые сильные нагоняи, определённо стоило пересмотреть свой выбор профессии.
Ариана Кейсер, глава департамента Разведки, сидела во главе стола, окружённая своими многочисленными советниками и прихвостнями, расположившимися по краям. Все были одеты с иголочки и идеально причёсаны, а соединённый запах их парфюмов сразу же ударил в нос с такой, что Лен еле сдержал рвавшийся наружу чих, при этом перекосив лицо от усилий, что оказалось не самой лучшей идеей. Верхняя губа её святейшества Кейсер дёрнулась, что всегда было очень, очень плохим знаком. Лен нервно сглотнул и, пробормотав себе под нос: “Бывало и хуже”, сделал шаг вперёд и натянул на лицо самую искреннюю из фальшивых улыбок, какую только мог.
– Ариана! Арианины… друзья, как прекрасно снова всех вас видеть! – Лен отвесил шутовский поклон. – Вы все выглядите прекрасно. Ой, что это у вас, новая причёска? А у вас такой галстук красивый, сэр, польщён-польщён! И…
– Мистер Дрейден, настоятельно рекомендую вам прекратить выёживаться, сесть на своё место и закрыть свой излишне болтливый рот, – громогласно заявила Ариана, постукивая по столу своими длинными наманикюренными ногтями. – Поверьте, вам же будет лучше.
– Окей, окей, молчу. – Лен поднял руки раскрытыми ладонями вверх и оглянулся по сторонам в поисках упомянутого места. Единственное свободное кресло стояло у противоположного Ариане конца стола. Значит, придётся сидеть напротив и смотреть ей в глаза. Воистину ужасающая перспектива.
Устроившись в кресле, Лен положил сцеплённые в замок руки на стол и приготовился к худшему.
Как оказалось, не зря.
– Мистер Дрейден, вы должны были вернуться три недели назад. – Судя по всему, на этот раз Ариана решила не заморачиваться с формальностями и сразу перейти к делу. Что ж, так проще. – Три. Недели. Назад. Почему вы не выходили на связь?
– Понимаете, дело в том, что… – начал Лен, нервно улыбнувшись, однако его быстро прервали:
– Разве я разрешала вам говорить? Не припомню, – холодно бросила Ариана. – К тому же, ответ слишком очевиден, чтобы вам необходимо было его проговаривать. Вы потеряли очередной автомобиль, вот почему. И вместе с ним – коммуникатор. Сколько вы потеряли автомобилей за год, мистер Дрейден?
В комнате повисла тишина. Лен моргнул.
– Господи, Лен. – Ариана сжала двумя пальцами переносицу. – Отвечай. Это был вопрос. Отвечай на вопрос.
– А, о, да окей. – Лен потёр шею. Вот и как тут поймёшь, когда молчать, а когда отвечать? Взбалмошная женщина. – Это… сложный вопрос. Зависит от того, что считается за потерю, а что считается за неудачно сложившиеся обстоятельства во время исполнения своих непосредственных обязанностей.
– Цифра. Просто назови цифру.
– ... пять.
– Пять автомобилей, мистер Дрейден, – снова перешла на “вы” Ариана, – пять. Это, знаете ли, рекордное количество. Рекордное для нашей организации за всё время её существования. Впечатляющие результаты, мистер Дрейден, впечатляющие результаты! Нужно освободить для вас место на доске почёта! Поместить ваше фото в золотую рамку, петь вам диферамбы!
Ассистент Арианы, Уэсли – всегда стоящая за её плечом незаметная тень, – протянул ей стакан воды. Ариана прочистила горло, и на лице её появилось несколько смущённое выражение. Лен хмыкнул про себя. Её порой заносило, а она крайне не любила проявлять подобные слабости на публике.
– В любом случае, – сделав крупный глоток из протянутого стакала, Ариана продолжила уже спокойно, – это абсолютно неприемлемо. Мистер Дрейден, вы же понимаете, что наши ресурсы ограничены, и мы не можем просто вытаскивать новый автомобиль из цилиндра, как волшебник кролика, каждый раз, когда вы теряете очередной при “неудачно сложившихся обстоятельствах во время исполнения своих непосредственных обязанностей”?
– Да, – Лен поморщился и, скрестив руки на груди, немного сполз по стулу вниз. – Да, я это прекрасно понимаю.
– И как вы можете прокомментировать данную ситуацию, мистер Дрейден? Что случилось на этот раз, не могли бы вы пояснить?
Лен раздражённо дёрнул плечом. Он мог пояснить. Он ведь на самом деле потерял автомобиль не из-за безалаберности или невнимательности, как и все предыдущие. Нет, причиной было не это. Но настоящая причина понравилась бы Совету даже меньше, чем подобная, выдуманная и высосанная из пальца. Пожалуй, больше безалаберности они не любили только ненужную отчаянность и неповиновение их дурацким правилам и инструкциям.
В этот раз у него была простая миссия – ему нужно было отправиться на юг от города, всего на какие-то двести километров, чтобы передать послание от Совета крупной группе Отшельников, укрепившихся на одном месте и разбивших поселение. Лен долго пытался убедить Ариану, что на эту миссию надо отправить кого-то, кому приносит удовольствие выполнение идиотских бесполезных заданий, но она его, конечно же, не послушала. Сказала, что ему “будет полезно” и строго-настрого запретила отклоняться от намеченного пути.
Догадаться, что именно произошло, несложно. Лен, конечно же, отклонился. И в итоге остался без машины в трёхста километрах от Полиса, чуть ли не посередине Дикого Леса. В одну из ночей он спал в лисьей норе, предварительно убив и съев её обитательницу, чёрт возьми. Ему нужно бы посочувствовать, а не пилить за утерю казёного транспорта.
– Мне пришлось свернуть с намеченного пути, – как можно осторожнее сформулировал Лен, – и я оказался слишком близко от гущи Пожирателей. Я мог либо скормить им либо машину, либо себя. Думаю, очевидно, какой выбор я сделал.
– И по какой же причине вам пришлось свернуть с намеченного пути, мистер Дрейден? – голос Арианы казался ещё холоднее, чем обычно. Лен не думал, что такое вообще возможно, а смотри-ка. – С дорогой возникли какие-то проблемы? Наша информация неверна, нам необходимо отправить туда Картографа, чтобы изменить Пути?
– Нет, нет, с дорогой всё в порядке, – буркнул Лен, чувствуя, как раздражение в груди нарастаёт всё больше и больше – у него не было ни малейшего желания объясняться перед комнатой, полной молчаливо (и не только) осуждающих его людей. – Я без проблем добрался до Объединения…
– Объединение? Так они себя теперь называют? – перебил один из находившихся в комнате. Услышав чересчур знакомый голос, Лен почувствовал физическое желание осклабиться, как раздразнённое животное. Повернувшись в сторону говорившего, он убедился в том, что не ошибся – никто, кроме Дирка Гресмона, не обладал достаточным отсутствием манер, чтобы без разрешения перебить человека, с которым разговаривает – которого допрашивает – Ариана, не говоря уже о том, чтобы перебить её саму. А подобное за Дирком тоже наблюдалось. За ним и самим Леном.
– Хочешь запомнить это название, чтобы можно было писать его в личный дневник, рисуя рядом злобные рожицы? – ядовито процедил Лен. Лицо Дирка начало неравномерно багроветь, и Лен не смог сдержать довольной ухмылки.
– Да как ты…
– Прекратите, оба! – Ариана поднялась из-за стола и ударила по нему ладонями. – Город недавно отсроил прекрасную детскую площадку. Можете сходить туда покидаться друг в друга куличиками в песочнице после заседания, а сейчас, будьте добры, соблюдайте правила простейшего этикета.
Дирк закатил глаза и, дёрнув нижней губой, отвернулся от Лена. Того такое развитие событий вполне устраивало – в чём, а в том, что яйцам Арианы может позавидовать любой мужик, он не сомневался никогда.
– Можете продолжать, мистер Дрейден, – Ариана опустилась назад на своё место, тут же обхватывая пальцами поблёскивающий от конденсации новый стакан, волшебным образом оказавшийся рядом с ней.
– Так вот, я без проблем добрался до Объединения, – Лен выделил голосом это слово, – и связался с их лидерами. Они поблагодарили за предложение и... вежливо отказались его принять.
Лен решил не уточнять, что под “вежливо отказались” подразумевает “предложили запихнуть его себе в задницу, да поглубже”.
– Конечно, – тяжело вздохнула Ариана. – Мы и не ожидали другого результата. Что было потом? Что пошло не так?
Лен очень надеялся, что не доберётся в своём рассказе до этого момента, но, кажется, другого выбора у него не было.
– Я… Меня попросили о помощи. В последнее время растения в опасной близости от их поселения начали проявлять необычную активность, и они хотели, чтобы я проверил, что происходит.
В комнате повисло гробовое молчание и, чёрт возьми, лучше бы на него кричали. Нет ничего хуже безапелляционной тишины – она давит на виски, сжимает горло, не даёт дышать и влажно дышит на ухо, чуть ли не облизывая мочку скользким языком, хихикая и издевательски шепча: “Ты в дерьме, парень, ты в таком дерьме”.
– Лен, – наконец произнесла Ариана, медленно и чеканя слова. – Ты согласился на это? Ты согласился проверить?
Лен сглотнул.
– Да.
– Чёрт возьми, Лен! Ты знаешь о нашем с ними договоре! Мы не имеем никаких дел с ними, они не имеют никаких дел с нами, мы держимся на этом правиле уже десятки лет, Лен!
– Это не имело ничего общего с политикой! Это было… личное одолжение. Никто из их лидеров не знал о том, что я поеду, я не настолько глуп.
– Ах, вот оно что, личное ододжение! И кому же, позволь узнать?
– Я не… – Лен сжал зубы и зажмурился, мысленно отсчитал до десяти, сжал и разжал кулак. – Я не мог отказать. Это… Там… Там Габи. Меня попросила она.
Кто-то на другом конце комнаты удивлённо и чертовски громко выдохнул. Кто-то прочистил горло. Дирк презрительно фыркнул.
– Габи жива? – удивлённо вскинула брови Ариана после очередной убийственной паузы.
– Да. Она уже давно с Объединением. Они нашли её в лесах и забрали к себе.
Ариана прикрыла глаза.
– Лен, я понимаю, что ты не мог ей отказать. Но чем ты думал, чем? Наше соглашение с ними и так слишком хрупкое, а из-за этого оно может разбиться быстрее, чем упавшее с третьего этажа стекло. Если они решат, что такое взаимодействие позволимо, они могут послать людей, и…
– Никто из их лидеров не знал об этом! Мы встретились с ней отдельно. У них есть что-то вроде Разведчиков, они называют их Искателями. Габи там самая главная или что-то вроде того, она выделила мне нескольких своих людей, прикрыв это другими целями. Я не идиот, Ариана, ты должна это знать.
– Она ещё и руководит их Разведчиками? Какая прекрасная ирония, – нагло хохотнул Дирк, но в этот раз Лен предпочёл его проигнорировать, как, в общем-то, и все остальные, даже Ариана.
– Лен, это не отменяет того, что это идёт против всего, что мы так усиленно строили, – теперь в голосе Арины настолько отчётливо слышалась усталость, что Лен бы предпочёл прежний холод и злость. – И когда же ты всё-таки дойдёшь до объяснения того, что произошло с машиной?
– Ну, я выяснил, что там была за необычная активность, – буркнул Лен. – Те Пожиратели, о которых я говорил? Вот именно на них мы и напоролись. Они там выросли, хотя не должны были. Никто этого не ожидал. Они сожрали не только машину, но и всех людей Габи. Я единственный смог унести ноги.
Комнату слово захлестнуло волной взволнованного шёпота.
– Пожиратели? Так близко?!
– Всего двести километров от города....
– Не преувеличивай, триста!
– Какая разница, о боже, это катастрофа, это…
– О них уже позаботились, – резко прервал какофонию Лен, постаравшись произнести это настолько громко, чтобы его услышала вся галдящая комната. – Объединение отправило новый отряд. Они разобрались с Пожирателями.
Облегчение на лицах присутствующих было настолько очевидно, что Лен усмехнулся про себя. Все кроме Арианы и Дирка – и Уэсли, конечно же, но у того просто никогда не менялось выражение лица – выглядели так, словно им только что сказали, что поставленный несколько дней назад диагноз смертельной болезни был ошибочным. Ариана всё так же хмурилась, а у Дика было такое лицо, словно его приложили дверью.
Видимо, людей, понимающих, что лечение симптома не убивает заразу, в этой комнате было только трое. И Уэсли. Наверное. Чёрт знает, что творится у него в голове.
– Хорошо, – наконец произнесла Ариана. – Сейчас мы не можем позволить себе отвлекаться на подобные вещи. Также как не можем позволить себе и нормальный судебный процесс. Вы нарушили закон, мистер Дрейден, не забывайте об этом и не думайте, что это просто сойдёт вам с рук. Над вами состоится суд, но позже. Сейчас вы нужны для другого.
– Суд?! Но я же не…
– Не сотрясайте воздух, – словно припечатала Ариана. – Это не обсуждается, мистер Дрейден. Немедленных последствий не будет, но не сомневайтесь, что в будущем вам их не избежать. Так что, будьте добры, помолчите и послушайте меня.
Лен скрестил руки на груди и сел прямо. Суд. Ариана собралась его судить. И за что, за то, что он помог таким же людям, как и они, за то, что он помог дорогому ему человеку? За то, что он помог справиться с опасностью, которая грозила не только поселению Объединения, но и потенциально им самим?
“За то, что ты помог той, с кем больше никогда не должен был увидеться”, – услужливо подсказал внутренний голос, но Лен отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Ни один закон не запрещал этого. Так ведь?..
И что такого должно было произойти, чтобы Ариана отодвинула свои бюрократические штуки в сторону и сказала, что суд будет проведён позже? Лен почувствовал, как к горлу подкатывает нехороший, мокрый и саднящий комок. Для того, чтобы произошло что-то подобное, должно было случиться что-то по-настоящему дряное. Да ещё и ни одного возражения Совета, даже со стороны Дирка, который был не единственным, кто здесь точил на Лена зуб. Вопрос, кажется, был решён задолго до того, как он зашёл в эту комнату.
Интересно, в его ли пользу.
– Пока вы были на своём несколько затянувшемся задании, мы также отправили четверых агентов расследовать подозрительную активность на Юге от Полиса. Барри Клайден, Мелисса Грейсон, Шон Коулман, Александра Закаровиц. Вернулась только Мелисса.
– Прекрасно, пока я доставляю вашу почту, вы отправляете всю “элиту” на по-настоящему интересное и значимое задание, и… Стоп, что?
Комок поднялся по горлу выше, к самым гландам, оставляя во рту привкус рвоты, который Лен сглотнул вместе со слюнями, после чего во рту стало сухо, а ладони, наоборот, вспотели. Его пробирало холодом. Значит, Александра… Значит, вся верхушка…
– Что случилось? – тихо спросил он, не узнавая собственный голос. – Мелисса?..
– Мы не знаем подробностей того, что случилось, – ровно проговорила Ариана, ритмично постукивая ногтями по столу. Звук отдавался в висках. – Мелисса не успела всего рассказать перед тем, как впала в кому. Но мы знаем точно одно – все остальные мертвы, мистер Дрейден. Все, включая Александру.
Тишина вернулась, такая же липкая и давящая, только на этот раз Лен не смотрел на неё со стороны, а был её частью.
– Разведчики остались без командования, и мы потеряли своих лучших людей. На данный момент ты являешься самым старшим по званию и самым опытным в организации, Лен.
Ох, нет, нет-нет-нет. Он чувствовал, куда это идёт, и это направление ему ни черта не нравилось.
– Я не подхожу для того, чтобы заменить Александру на посту командующего, у меня не…
– Не хватает лидерских качеств, личной ответственности и ещё тысячи вещей, Лен, – закончила его предложение Ариана. – Потому никто и не предлагает тебе пост командующего. Ни у кого нет сомнений в том, что ты для него не подходишь.
Ауч.
– Нами не было принято решение о том, что заменит Александру. Мы… Мы ещё даже не похоронили её. Их. Мы просто не знаем, где их тела. Пост на данный момент пустует, и в ближайшее время это, скорее всего, не изменится. Но тебя ждёт не менее ответственная роль, Лен. Пока ты прохлаждался снаружи, мы отобрали троих самых многообещающих ребят среди вызвавшихся. Ты их обучишь.
– Что?!
Лен предпочитал работать один совсем не потому, что хотел казаться крутым волком-одиночкой или же просто не любил людей (ну может только чуть-чуть), нет. Лен предпочитал работать один потому, что не имел ни малейшего желания брать на себя ответственность за чужие жизни. Слишком тяжело, слишком хлопотно и слишком болезненно в потенциале. Обучить троих, скорее всего, едва достигших совершеннолетия шкетов тому, как не сдохнуть, наконец выбравшись из-под безопасного защитного купола, где самое страшное, что на тебя может напасть – это скука? Нет уж, увольте. Брать на себя такую ответственность он точно не собирался.
– Мистер Дрейден, у вас проблемы не только с соблюдением закона, но и со слухом? – приподняла бровь Ариана.
– Возможно так и есть, – язвительно бросил Лен. – Ведь мне сейчас послышалось, что Совет решил повесить на меня обучение троих малолеток.
– Спешу обрадовать вас тем, что тратиться на слуховой аппарат не понадобится. Вы всё услышали правильно. И, предвещая ваши возражения, отвечаю на них сразу – это не обсуждается.
– Да я ни дня в жизни никого ничему не учил! – окончательно на всё наплевав, Лен вскочил со стула. – Я понятия не имею, как это делать! Это подвергнет этих трёх мелких неудачников риску, и…
– Знаете, мистер Дрейден, возможно, вам всё-таки необходим слуховой аппарат! – отрезала Ариана. – Я ведь сказала, что это не обсуждается. Неужели вы меня не услышали?
Лен был не уверен, что раздражало его больше – то, что его против воли заставляют заниматься чем, что он не имеет ни малейшего желания делать, то, что его будут судить, то, что Ариана постоянно соскакивала на “вы” с “ты” или то, что его последние слова Александре были о том, что она – дерьмовый начальник.
Наверное, всё стояло примерно на одном уровне. Но слова Александре – чуть выше. Совсем немного.
Опустившись назад на сидение, Лен откинулся на спинку и прикрыл глаза. Ариана казалась непробиваемой стеной, и что-то подсказывало ему, что, если он всё-таки упрётся и решительно заявит, что не станет этим заниматься, суд отложен не будет. И вряд ли что-то будет решено в его пользу.
Загонять самого себя в угол – это особенный талант.